Неточные совпадения
Но так как о
Волках худой на свете толк,
И не сказали бы, что
смотрит Лев на лицы,
То велено звериный весь народ
Созвать на общий сход...
Человек открыл волосатый рот,
посмотрел мутными глазами на Макарова, на Клима и, махнув рукой, пошел дальше. Но через три шага,
волком обернувшись назад, сказал громко...
— О, баловень, сибарит! — говорил
Волков, глядя, куда бы положить шляпу, и, видя везде пыль, не положил никуда; раздвинул обе полы фрака, чтобы сесть, но,
посмотрев внимательно на кресло, остался на ногах.
Как
волка ни корми, он все в лес
смотрит…
Смотри, в кустах мелькают
И светятся двойчаткой, точно свечки,
Глаза
волков кровавые.
Картечь есть не что иное, как маленькие пулечки или огромные дробины, несравненно крупнее безымянки; впрочем, величина их бывает различная,
смотря по надобности; самую крупную картечь употребляют для зверей, как-то: медведей,
волков, оленей и проч., а маленькую — для больших птиц, собравшихся в стаи, для лебедей, гусей, журавлей и дроф.
— Тошно мне, Дунюшка… — тихо ответил Окулко и так хорошо
посмотрел на целовальничиху, что у ней точно что порвалось. — Стосковался я об тебе, вот и пришел. Всем радость, а мы, как
волки, по лесу бродим… Давай водки!
Волков стоял за дверью, тоже почти плакал и не смел войти, чтоб не раздражить больного; отец очень грустно
смотрел на меня, а мать — довольно было взглянуть на ее лицо, чтоб понять, какую ночь она провела!
Не зорко
смотрели башкирцы за своим табуном. Пришли они от Волги до самой Рязани, не встретив нигде отпора; знали, что наши войска распущены, и не ожидали себе неприятеля; а от
волков, думали, обережемся чебузгой да горлом. И четверо из них, уперев в верхние зубы концы длинных репейных дудок и набрав в широкие груди сколько могли ветру, дули, перебирая пальцами, пока хватало духа. Другие подтягивали им горлом, и огонь освещал их скулистые лица, побагровевшие от натуги.
— Да полно тебе вины-то его высчитывать! — сказала она Иоанну сердито. — Вместо чтоб пожаловать его за то, что он басурманов разбил, церковь Христову отстоял, а ты только и
смотришь, какую б вину на нем найти. Мало тебе было терзанья на Москве,
волк ты этакий!
— Малость, батюшка, совсем малость! Иной раз, придется, и есть нечего. Того и
смотри, с голоду али с наготы помрешь. А лошадки-то нет у нас товар в город отвезти. Другой год
волки съели.
— Знаем мы, как вы не думаете. Только мы вам не отдадим вашей Польши. Мы вас завоевали. Мы вам сколько благодеяний сделали, да, видно, как
волка ни корми, он все в лес
смотрит.
Когда он встречался с человеком, имеющим угрюмый вид, он не наскакивал на него с восклицанием: «Что волком-то
смотришь!» — но думал про себя: «Вот человек, у которого, должно быть, на сердце горе лежит!» Когда слышал, что обыватель предается звонкому и раскатистому смеху, то также не обращался к нему с вопросом: «Чего, каналья, пасть-то разинул?» — но думал: «Вот милый человек, с которым и я охотно бы посмеялся, если бы не был помпадуром!» Результатом такого образа действий было то, что обыватели начали смеяться и плакать по своему усмотрению, отнюдь не опасаясь, чтобы в том или другом случае было усмотрено что-либо похожее на непризнание властей.
В последнем антракте публика, узнав о
волке, надела шубы, устремилась на двор
смотреть на это диво и уж в театр не возвращалась — последний акт
смотрел только один Суворов в пустом театре.
Я в 6 часов уходил в театр, а если не занят, то к Фофановым, где очень радовался за меня старый морской
волк, радовался, что я иду на войну, делал мне разные поучения, которые в дальнейшем не прошли бесследно. До слез печалились Гаевская со своей доброй мамой. В труппе после рассказов Далматова и других, видевших меня обучающим солдат, на меня
смотрели, как на героя, поили, угощали и платили жалованье. Я играл раза три в неделю.
— Ну да!
Посмотри, — продолжал Минин, указывая на беспорядочные толпы казаков князя Трубецкого, которые не входили, а врывались, как неприятели, Троицкими и Боровицкими воротами в Кремль. — Видишь ли, Юрий Дмитрич, как беснуются эти разбойники? Ну, походит ли эта сволочь на православное и христолюбивое войско? Если б они не боялись нас, то давно бы бросились грабить чертоги царские. Посмотри-ка, словно
волки рыщут вокруг Грановитой палаты.
— Экое чутье у этих зверей! — сказал Кирша, глядя вслед за
волками. — Посмотрите-ка: ведь они пробираются к болоту…
— Я неподалеку отсюда переночую у приятеля на пчельнике. Хочется завтра пообшарить всю эту сторону; говорят, будто бы здесь третьего дня
волка видели. Прощайте, батюшка! с богом! Да поторапливайтесь, а не то гроза вас застигнет. Посмотрите-ка, сударь, с полуден какие тучи напирают!
— Ну, теперь видел? — коротко проговорил Гараська, когда мы осмотрели выработку и вашгерд; кум молчал, как затравленный
волк, бабы
смотрели в сторону.
Конечно, он и теперь
смотрел волком, косил на сторону и как будто кого-то съесть собирался.
Полдеревни и вся дворня сбежались на такое зрелище, потому что мы с кучером кричали как сумасшедшие и звали всех
смотреть застреленного
волка.
«Коскентин» был, как всегда, угрюм и выглядывал травленым
волком; Филька, как всегда, был весел и
смотрел кругом своими улыбавшимися хитрыми карими глазками самым беззаботным образом, весело встряхивал подстриженными в скобу русыми волосами и забавно крутил своей кудрявой бородкой.
Филицата. Бабушка так рассуждает: хоть и в убыток, все-таки ему занятие; нарушь торговлю — при чем же он останется. Да уж морщится сама-то: видно, тяжело становится; а он — что дальше, то больше понятие терять начинает. Приказчик есть у нас, Никандра, такой-то химик, так
волком и
смотрит; путает хозяина-то еще пуще, от дела отводит; где хозяину — убыток, а ему — барыш. Слышим мы, на стороне-то так деньгами и пошвыривает, а пришел в одном сертучишке.
Михаил. Если мы уступим им, — я не знаю, чего они еще потребуют. Это нахалы. Воскресные школы и прочее сыграло свою роль за полгода — они
смотрят на меня
волками, и есть уже прокламации… слышен запах социализма… да!
— Кроме птиц — все толкутся на одном месте. Идет человек, наклоня голову,
смотрит в землю, думает о чем-то…
Волки зимой воют — тоже и холодно и голодно им! И, поди-ка, всякому страшно — всё только одни
волки вокруг него! Когда они воют, я словно пьяный делаюсь — терпенья нет слышать!
Город имеет форму намогильного креста: в комле — женский монастырь и кладбище, вершину — Заречье — отрезала Путаница, па левом крыле — серая от старости тюрьма, а на правом — ветхая усадьба господ Бубновых, большой, облупленный и оборванный дом: стропила па крыше его обнажены, точно ребра коня, задранного
волками, окна забиты досками, и сквозь щели их
смотрит изнутри дома тьма и пустота.
— Должен ты,
волк, пойти к доктору, и пусть он пришьет тебе новый хвост. А ты, волчиха,
смотри, хороший ли будет хвост и крепко ли он будет пришит. Самое лучшее будет, если ты потом сама еще приколешь английской булавкой.
—
Смотри,
волк, будешь ты людей хвостом бить, я тебе хвост отрублю саблею. Зачем ты старушку ударил?
И пришил ему зонтик большой. Идет
волк по улице, зонтик распустил, и такой важный, ни на кого
смотреть не хочет. А в это время дождь был, и все мокрые, один только
волк сухой.
Смотрят на него все и удивляются...
Поточил свою саблю о камень — чирк! чирк! — и отрубил
волку хвост, а чтобы кровь не текла, залепил английским пластырем. Заплакал
волк и побежал домой, но хвоста у него нет, и такой он без хвоста смешной:
смотрят все и смеются. А городовой хвост спрятал и потом сделал из него щетку, чтобы чистить стекла у ламп.
— О, дурак! Я про этого говорю, что
волком на меня
посмотрел. Вон, стоит — не работает.
Тит Титыч. Ишь ты, что выдумал! Какую штуку гнет! Нет, брат, нас не надуешь! Мы тоже волки-то травленые! (
Смотрит на него). Ха-ха-ха-ха-ха!
Петрин. Вот как поломает вас жизнь, потрясет хорошенечко, тогда сами на молодых с предостережением
смотреть станете… Жизнь, сударь мой… Что такое жизнь? А вот что-с! Когда родится человек, то идет на одну из трех дорог жизненных, кроме которых других путей не имеется: пойдешь направо —
волки тебя съедят, пойдешь налево — сам
волков съешь, пойдешь прямо — сам себя съешь.
Посмотрят на него, и что-то
волк волчихе по-волчьему скажет, и оба зальются: «Ха-ха!» И волчата тут же за ними увяжутся; играючи, к нему подбегут, ласкаются, зубами стучат…
Вскоре пришел Алексей. В праздничном наряде таким молодцом он
смотрел, что хоть сейчас картину писать с него. Усевшись на стуле у окна, близ хозяина, глаз не сводил он с него и с Ивана Григорьича. Помня приказ Фленушки, только разок взглянул он на Настю, а после того не
смотрел и в ту сторону, где сидела она. Следом за Алексеем в горницу
Волк вошел, в платье Патапа Максимыча. Помолясь по уставу перед иконами, поклонившись всем на обе стороны, пошел он к Аксинье Захаровне.
— Что ты, что ты, какой
волк, померещилось; вишь! Какому тут
волку быть! — бормотал он, ободряя меня. Но я весь трясся и еще крепче уцепился за его зипун, и, должно быть, был очень бледен. Он
смотрел на меня с беспокойною улыбкою, видимо боясь и тревожась за меня.
Я
смотрел на эту старую обезьяну, как она веселилась, и мне самому становилось весело. Я вглядывался в эту смесь мартышки, говорящего попугая, пингвина, лисицы,
волка, — и что еще там есть? — и Мне самому стало смешно: Я люблю веселых самоубийц. Мы еще долго потешались над несчастным рацио, пока его преосвященство не успокоился и не перешел в наставительный тон...
— Недавно в тюремную палату к нам перевели из особого отдела одного генерала с крупозным воспалением легких. Смирный такой старичок, тихий. Швабрин этот так и ест его глазами. Молчит, ничего не говорит, а
смотрит, как будто тот у него сына зарезал. Как у
волка глаза горят, — злые, острые. И вчера мне рассказал генерал: Швабрин по ночам приходит — и бьет его!.. Вы подумайте: больного, слабого старика!
Значит, люди не стали лучше, и, значит, как
волка ни корми, а он все в лес
смотрит.
— «А зачем же ты их ешь? Ведь они, эти цыплята, такие же живые, как и ты. Каждое утро — пойди
посмотри, как их ловят, как повар несет их на кухню, как перерезают им горло, как их матка кудахчет о том, что цыплят у нее берут. Видел ты это?» — говорит
волк.
Забвение нужно было Евгению Николаевичу: образ человека, имя которого он носил, не переставал преследовать его, лишь только он оставался наедине с самим собою, мертвые глаза
смотрели ему в глаза и в ушах отдавался протяжный вой
волков…
Бедный Кирилл, привязанный к дереву и осужденный
смотреть целые часы на труп любимого господина, пробыл в этом положении весь день. В ночь озарился лес заревом. То горел дом
Волка, службы и хозяйственные заведения, подожженные собственною его рукой.
Стоит, баринушка,
посмотреть на Николая Фомича, оченно стоит…
Посмотри, как будешь в Зимогорске. Ходит гоголем,
смотрит зверем, ворует как
волк, перед набольшим лебезит ровно поляк. А уж врет как, обманывает!.. Ни на грош в том человеке правды нет. В самом деле
посмотри, стоит поглядеть: забавный, право, забавный.
Опять он положил на руки тяжелую голову,
смотрел исподлобья взглядом
волка, которого не то убивают, не то он сам хочет убить, и думал бессвязно: «Так вот она, правда…
Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили
смотреть матёрого
волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами
смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас
смотрят на всё, чтó выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и
волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выражением, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, чтó они и кто мы».